Главная Страница

Страница «История, Религия, Наука»

Карта Сайта «Golden Time»

Читать дальше



 

Составил А.А. Валентинов

ЧЕРНАЯ КНИГА («ШТУРМ НЕБЕС»)
 

Глава 1. Основные взгляды и задачи власти, определяющие уничтожение религии и церкви

Глава 2. Очерк гонений в период гражданской войны

Глава 3. Террор, гонения и «судебные» процессы в период ограбления храмов под предлогом «изъятия ценностей в пользу голодающих». Способы «изъятия». Статистика

Глава 4. Раскол среди духовенства и «ликвидация» церкви

Глава 5. Публичные глумления над религией

 

Глава 6. Развращение подрастающего поколения

Глава 7. Разрушение семьи, разрушение религиозных устоев в армии, противодействие населения

Глава 8. Методы антирелигиозной пропаганды. Способы разрушения религии и церкви

Глава 9. Дело Святейшего Патриарха Тихона

Глава 10. Дело архиепископа Цепляка и прелата Буткевича

Глава 11. Процесс Вениамина, Митрополита Петроградского


 

Глава шестая

РАЗВРАЩЕНИЕ ПОДРАСТАЮЩЕГО ПОКОЛЕНИЯ

(...) Программа власти, полностью (как будет видно ниже) выполненная и вполне совпадающая с многочисленными циркулярами наркомпроса и др. схожих органов, выпукло обрисована в рекомендованном руководстве по проведению этой программы в жизнь, принадлежащем перу видного коммуниста В. Десницкого (Строева) и озаглавленном «Церковь и школа».

В руководстве этом читаем:

«Светскость школы, сознание необходимости изгнать преподавание Закона Божьего из школы является одним из основных и неоспоримых принципов современной передовой педагогической мысли. Это же требование разгрузки школы от ненаучного и вредного балласта неизменно и обязательно выдвигается программами социалистических партий всех стран и всех оттенков:

... И в отношении к изгнанию Закона Божьего из школы учительству не нужно даже подниматься на высоты «коммунистического» сознания. Нет, учителю достаточно быть только честным педагогом, честным перед самим собою, чтобы все силы свои отдать проведению в жизнь этой реформы.

... И неужели демократическая власть может позволить, чтобы в государственных общеобразовательных школах сознание подрастающего поколения засорялось под флагом научности, так сказать, высшего порядка религиозной – такого рода положениями и актами, которые коренным образом противоречат нашим современным понятиям о добре и нравственности.

Преподавание Закона Божьего в школе должно быть прекращено безусловно, как несоответствующее задачам научного образования и демократического воспитания молодого поколения в духе трудовых принципов, в духе социалистической гражданственности. И в осуществлении этой реформы не должно быть никаких компромиссов. Прямо и резко поставленный принцип решительно и до конца должен быть проведён в жизнь.

... Формально в советской России церковные реформы (отделение церкви от государства и изгнание Закона Божьего из единой трудовой школы) можно уже считать осуществлёнными, доведёнными до конца. Но не подлежит, конечно, никакому сомнению, что ни декларация принципов, ни законодательное формулирование их в ряде обязательных к выполнению декретов, ни даже, на первый взгляд, точное выполнение буквы закона не говорит ещё о действительном выполнении (воли?) законодателя во всей её полноте и в полном соответствии с мотивами и задачами её обусловливающими.

... Но можем ли мы сказать с полной уверенностью, что в этой области сделано уже всё. Закреплён ли разум реформы в сознании широких народных масс?

... Конечно нет, если мы не хотим усыплять себя сладкой музыкой чарующих слов...» (№ 237).

Закреплению «разума реформы» мешали, как оказывается, прежде всего самые способы её проведения, о которых компетентный автор говорит в следующих выражениях:

«... никаких оснований нет думать, что изгнание Закона Божия обошлось без всяких недоразумений. Мне самому пришлось выслушать бесконечное количество горьких жалоб провинциальных педагогов на упрощённые способы проведения реформы. Так, несмотря на непрактичность, даже на бессмысленность такой практики, вся тяжесть формального проведения декрета об изгнании Закона Божьего из школ возлагалась местной советской властью на учителей и учительниц: им грозили репрессиями, если в школе будет происходить преподавание Закона Божьего, они, под страхом тяжёлой ответственности, обязаны были вынести из школьных зданий всякого рода принадлежности культа (иконы и т.д.); некоторые рьяные провинциальные реформисты доводили своё усердие до того, что предписывали борьбу с принадлежностями культа (кресты, иконы), которые являлись частной, личной собственностью учащихся.

... Наряду с этим усердие выше меры: распоряжение об обязательной развеске в школе вместо вынесенных икон портретов Маркса и русских революционных деятелей, представителей государственной власти в советской России; воспрещение духовенству обучать детей Закону Божьему во внеурочное время, даже в церковных зданиях, даже в самой церкви» (№ 238).

Однако все эти крайности не так существенны, по мнению высокопоставленного коммунистического педагога, как основная задача, поглощающая их. Задача же эта заключается в следующем: «... Российские коммунисты, передовые борцы мирового пролетариата, смело приступившие к разрешению гигантских задач, перед которыми в боязливой нерешительности всё ещё останавливаются наши западные товарищи, более развитые и культурные, более организованные, – российские коммунисты ХХ-го века, в то же время выполняют грязную ассенизаторскую работу очистки народного сознания от хлама и мусора, которыми засорило его вековое усердие церкви.

Российские коммунисты старательно роются в лживых гробницах святых, угодников, чудотворцев» (№ 239).

Официальные правительственные распоряжения, как было указано выше, вполне соответствуют требованиям воинствующего атеизма. В этом отношении характерно следующее «разъяснение», напечатанное в номере 1–3 упоминавшегося уже официального органа V-го отд. Нар. комиссариата юстиции:

«Народный судья 7-го участка Ижевского уезда Вотской автономной области, села Вавожь обратился в Н.К.Ю. за разъяснением следующих вопросов:

1) допустимо ли преподавание религиозных вероучений служителями культа в переводах для детей школьного возраста по просьбе их родителей в часы, свободные от школьных занятий...

V-й Отдел Н.К.Ю. просил Отдел Юстиции Вотской автономной области разъяснить народному судье 7-го участка Ижевского уезда, что обучение детей так называемому Закону Божьему не может быть разрешено ни в школах, ни в зданиях храмов; в отношении же преподавания религиозных вероучений лицам, уже достигшим 18-тилетнего возраста, преподавание «Закона Божьего» разрешено вне школ и учебных заведений на специальных богословских курсах, причём от усмотрения местной власти зависит удовлетворить ходатайство о предоставлении по особому договору верующим помещения храма или другого здания под занятия того или иного культа, если в этом действительно ощущается ещё со стороны массы населения настойчивая потребность; местная власть имеет право оговорить, что раз храм может быть использован под небогослужебные потребности, то от Совета зависит употребить его по этому же договору в свою очередь под свои нужды во внебогослужебное время» (21.1.1922 года № 38) (№ 240).

Приведённый документ (не) может считаться исключительным. Он представляет собою не более как типичный образец. Есть документы более поразительные. Одним из таких является документ, заключающий, невзирая на трагизм самого вопроса, почти анекдотически сформулированное мнение Уфимского губернского отдела юстиции (исходящий № 1873 от 2.IX.1920 г.) по вопросу о наименовании детей, родившихся от впавших в атеизм родителей. В справке V-го отд. Нар. ком. юстиции дело излагается следующим образом: «Уфимский Губернский Отдел Юстиции обратился за разъяснением в V-й отдел Н.К.Ю.

Несколько раз обращались должностные и частные лица с просьбой разъяснить, могут ли родители, ограничивающиеся одной гражданской записью актов рождения ребёнка, давать ему имя, не придерживаясь номенклатуры установленных православной церковью имён, а давать имена по собственному усмотрению, черпая их из всемирной истории, филологии и списка других, неправославных религий, в том числе и нехристианских.

Не имея определённых законодательных указаний и руководствуясь лишь общим духом декрета об отделении церкви от государства, мы высказывались в том смысле, что такие имена вполне допустимы, но что, во избежание насмешек и издевательств, желательно давать наиболее благозвучные имена, избегая имён неудобовыговариваемых, а также похожих на собачьи клички или неприличные наименования1); допущение неправославных имён ещё более подчёркивает отделение граждан от церкви, но при отсутствии общих компетентных указаний на этот счёт могут быть разные практические разрешения вопроса, а поэтому просим дать соответствующие разъяснения» (27.IX.1920 г. № 957) (№241).

_______________

1) Ещё характернее беседа, которую вёл по аналогичному поводу сотрудник «Известий ВЦИК» (№ 165–1923 г.) с заведующим особым Московским отделом по регистрации новорождённых. На вопрос сотрудника, может ли мать назвать свою дочь... Волгой, заведующий заявил буквально следующее: «Теперь это не редкость. Волга и Днепр – это распространённые имена. Одни дают имена по названию рек, городов, как, например, Москва, другие в честь революционных событий: Конституция, Федерация, Коммуна, Марсельеза, Свобода. Один рабочий, выигравший небольшую сумму во время розыгрыша золотого займа, назвал свою дочь Облигацией».

Сказавшееся в приведённом документе стремление «атеизировать» ребёнка с первых дней рождения и с первых лет сознательного существования доводит до фактов, показавшихся бы явно вымышленными, если бы ими не гордилась, регистрируя их, сама коммунистическая пресса. Так, например, в № 97 «Правды» от 4-го мая 1923 года описана следующая сцена совершенно невероятного голосования, устроенного коммунистическим педагогом среди детей в детском доме в г. Кременчуге:

«... Кто верит, что Бог есть – поднимите руки...». Поднимаются – 3, 4, 7... две опять опускаются...

– «Кто против Бога?» ... Быстро вырастает лес рук. Дружный крик: «Ура!», «Провалился Бог!» (№ 242).

В другом коммунистическом органе напечатана буквально следующая телеграмма: «Бежецк, 5 апреля. Дети и воспитатели первого детского дома постановили не праздновать Пасхи» (№ 243).

Аналогичных постановлений, вынесенных детьми, и голосований при их участии бесконечно много.

Излишне пояснять, что для воспитания в подобном духе детей необходимы кадры подходящих воспитателей и педагогов.

Устранив решительно и беспощадно ещё в первые годы своего господства старый педагогический состав, правительство Советов выдвинуло сразу свой идеал учителя и наставника.

О том, каков этот идеал, можно легко судить по данным особого «конкурса на лучшего учителя», объявленного в средине марта 1923 года главным органом РКП под заголовком – «Какой учитель считается лучшим в Республике Советов?» (...)

В течение конкурса были выдвинуты и рекомендованы в ряду других следующие учителя:

1) В. С. Мицкевич – учитель Погорельской школы Минской губ. По словам «Правды» (№ 83 от 17 апр. 1923 г.), обладает среди ряда других достоинств тем, что благодаря его воспитательной деятельности «... Дети не крестятся после еды и уже не снимают шапки перед святой иконой» (№ 248).

2) П. С. Векшин – заведующий детским городком «Октябрьской революции» в Костроме. По анкетному листу, напечатанному в № 87 от 21 апреля, среди прочих полезных дел развесил в городке антирелигиозные плакаты и учредил особый «красный уголок» из юных комсомольцев. В анкете дано следующее описание последнего (дословно): «... Входим. Несколько человек детей – мальчики и девочки читают. Другие спешно доучивают роли к готовящейся постановке антирелигиозного спектакля...» (№ 249).

3) С. К. Орловский – учитель Красно-Крестьянской школы Смоленской губ. Вяземск. уезда. По анкетному ответу, напечатанному в № 90 от 25 апреля: «Тов. Орловский устраивает часто для детей специальные популярные беседы на антирелигиозные темы». Беседы эти так удачны, что дети говорят: «Вырастем – будем настоящими безбожниками, как С. К...» (№ 250).

4) Учитель П. Ф. Копаевич («Правда» № 93 от 28 апр.) обладает аналогичными достоинствами.

5) В. М. Малиночка (учитель школы села Терновского Ставроп. губ.). Обладая многими другими достоинствами, этот учитель – «... являясь уполномоченным УОНО и заведующим волостным политико-просветит. пунктом – ведёт систематическую кружковую работу с учителями по изучению исторического материализма, постепенно выветривая народнические иллюзии и идеалистическое воззрение на мир... В течение всей Страстной недели настоящего года Малиночка читал лекции по мироведению, истории культуры и на темы антирелигиозного характера и «таким путём»... просто, увлекательно развенчивал поповскую хитрую механику». Кроме того, т. Малиночка «... принимал горячее участие в организации и проведении комсомольской пасхи в то время, как другие «культурники» оказались в стачке с рясофорными обманщиками...» «Терновская комъячейка и волисполком решили в день 1-го мая премировать тов. Малиночку за плодотворную, неутомимую деятельность» (№ 251).

6) Пав. Ив. Ворона, завед. домом детей красноармейцев в Кременчуге («Правда» (Москва) № 98 от 5 мая 1923 г.), обладает всеми качествами «лучшего учителя», добился того, что: «... сдвиг в сознании детей колоссальный. Ребята стали нехристями и безбожниками...» (№ 252).

7) Г. А. Лосев – учитель Никитовской сельскохозяйственной партшколы в Донбассе («Правда» № 101 от 9 мая 1923 г.) обладает также всеми достоинствами «лучшего учителя»... Развешивает усердно по селу антирелигиозные плакаты. И даже: «...на церковной ограде справа и слева от входных дверей уже красуются два других плаката: «Товарищ, не иди сегодня в церковь, а иди в народный дом, там ты услышишь правду про Бога...» («Сегодня, между прочим, четверг страстной недели»)... «Комсомол, как видите, готовится к атаке и сегодняшний вечер обещает доставить попам массу огорчений...» (№ 253).

8) Ф. Д. Драгунов (Слободско-Кузминическая школа 1-й ступени Кормянской вол. Гомельской губ. и уезда) («Правда» № 108 от 15 мая 1923 г.). «Исключительную энергию проявляет в антирелигиозной пропаганде... Антирелигиозные беседы, доклады, митинги, диспуты, устраиваемые в течение 5 лет тов. Драгуновым... привели к тому, что в Кузминическом районе поп живёт в сторожке. Дом, сад и огород попа уже 3 года под школой, дома диакона отведены под клуб РКСМ, огород диакона разделён...» (№ 254).

9) С. И. Низяев, завед. домом «Детская коммуна» Замоскворецкого района («Правда» № 109 от 19 мая 1923 г. и № 114 от 25 мая 1923 г), обладает всеми необходимыми достоинствами. «Политработа в доме на первом месте. В разных кружках дети выковывают себе правильное материалистическое мышление...»

«Работа г. Низяева настолько полезна, что он получил даже от одной игуменьи письмо, в котором было написано: “В писании сказано, если кто соблазнит одного из малых сих, то тому лучше не родиться...”. Антирелигиозная пропаганда ведётся очень успешно... Выделяется больше всех кружок (детей) «Коммунистический труд»... Параграф 2-й устава («цели кружка») гласит: «содействие освобождению людей от общественных и религиозных предрассудков»...

«Ребята в коммунии определённо ставят вопрос о том, чтобы рождественские и пасхальные каникулы были заменены октябрьскими и мартовскими каникулами» (№ 255).

10) Б. Л. Зверинцев, завед. школой рабоч. молодёжи при фабр. быв. Паль и Максвель Володарского района г. Петрограда («Правда» № 114 от 25 мая 1923 г.), обладает аналогичными достоинствами.

11) В. В. Горохов, завед. трудов, коммуной подростков «Лесная пчёлка», Богородского уезда Моск. губ. («Правда» № 114 от 25 мая 1923 г.). У г. Горохова все «его питомцы становятся сознательными безбожниками» (№ 256).

12) Г. М. Крейдич, завед. техникумом в Рогачёве («Правда» № 114 от 25 мая 1923 г.) обладает аналогичными достоинствами.

13) С. И. Струнников, Кокуриновская школа Тельчинской вол. Мценского уезда Орл. губ. («Правда» № 116 от 27 мая 1923 года). Под влиянием воспитательных методов г. Струнникова – «вся молодёжь считает смешным носить кресты или иконы и в праздничные дни ходить в церковь... Единственные праздники школы – революционные... В деревне отменены торжественные крестные ходы и другие религиозные обряды...» (№ 257).

Число подобных претендентов на звание «лучшего учителя в Республике Советов», конечно, далеко не незначительно и по причинам, связанным с общим моральным упадком в стране, и в силу материального соблазна.

Ограниченность места не позволяет отметить многих других «достоинств» коммунистических педагогов2). По той же причине не приходится говорить и об общем моральном и физическом состоянии подрастающего поколения. (...)

Главными очагами, где производится моральное (а очень часто и физическое) развращение детей на указанных выше основах коммунистической «морали», являются, помимо отмеченных уже «союзов коммунистической молодёжи», ещё также: совпартшколы, школы фабзовуча, «деревенские ячейки» и т. п.3). Вот некоторые, далеко не полные, данные, относящиеся к прогрессирующему росту этих очагов.

_______________

2) Достаточно для примера указать хотя бы на «педагога» Б. Шварцмана, выдвинутого на том же «конкурсе на лучшего учителя» по следующему (в ряду других) признаку: в детской (еврейской) колонии, возглавляемой г-ном Шварцманом, существует «одна особенность, которая нигде, кажется, кроме этой колонии, не встречается: спальни мальчиков и девочек до 11 –12 лет общие» (№ 257-а).

3) Как сообщает «Юный Коммунист» (орган ЦК РКСМ) (№ 6–7), «В Иваново-Вознесенске внутри Комсомола образовалась «Всемирная Ассоциация Ерундистов», лозунг которой «Всё в мире ерунда» (№ 261-в).

По отчёту «Правды» (№ 25 от 5 февраля 1921 года) следует, что «... кроме Свердловского университета, имеются постоянно функционирующие совпартшколы приблизительно в 40 губерниях с числом слушателей свыше 7000 и уездные школы приблизительно в 50 уездах Республики» (№ 262).

«Школ фабзовуча было в 1921 г. 43, в августе 1922 г. – 524 школы на 35 000 человек, теперь (декабрь 1922 г.) – (на) 50000 рабоч. подростков. В Москве – 6000, школ 73» (№ 263).

Состав «деревенских ячеек» определялся в губерниях, например, Архангельской, Курской, Симбирской, Рыбинской, данными, относящимися ещё к средине и концу 1921 года и являющимися примерно показательными для других районов, следующим образом:

Архангельская губерния – 193 дерев, ячейки – 1573 члена (№ 264).

Курская губерния – 3000 членов.

Симбирская губерния – от 294 до 3868 членов.

Рыбинская губерния – 2392 члена (№ 265).

Насколько энергичны усилия власти, стремящейся всемерно к размножению этих очагов4), можно судить по следующему характерному сообщению, напечатанному в № 128 (1865) «Известий ВЦИК», отмечающему насаждение комсомольских ячеек среди самых диких туземцев в самых глухих дебрях Кавказа в следующих высокопарных выражениях: «Широко раскинулись комсомольские ячейки в горах Дагестана, Ингушетии, Кабарды и Чечни – в этом преддверии Кавказа 3792 комсомольца сейчас ведут упорную работу по завоеванию культуры (!) и строительству социалистической республики» (№ 266)

_______________

4) По поводу развития сети школ «Правда» (№ 239 от 22Х.1922 г.) в обычном, безграмотно дубовом стиле, свойственном этому органу, замечала с горечью: «Поставлен вопрос, чтоб, избавляя от дурмана, мы будем уловлять юношеские души сетью школ наркомпроса? Больно редка она для этого» (№ 263-а).

Отношение широких масс населения к организациям молодых хулиганов всюду неизменное. Для примера можно привести следующие два достоверных сообщения, помещённых в русской заграничной печати:

I. «6 января по новому стилю в Рождественский Сочельник Полтавский союз коммунистической молодёжи организовал в городе карнавальное шествие с оскорбительными для религиозного чувства эмблемами. При прохождении процессии по улицам города горожане закрывали ворота и гасили огни в домах. Комсомольцы (среди них были и пьяные) из центра отправились на окраины города, где стали требовать от горожан впустить их в квартиры для колядования, угрожая расправиться с ослушниками сов. власти. Возмущённые рабочие быстро сорганизовались и организовали противодействие. Столкновение окончилось дракой и избиением представителей коммунистической партии. Побоище было прекращено вмешательством войсковых частей Полтавского гарнизона» (№ 266-а).

II. «В г. Острове во время Пасхальной заутрени, пришедшие из деревень «комсомолы» вошли в церковь с папиросами и в шапках, с громкими разговорами. Их поведение возмутило верующих молящихся и они попытались удалить комсомольцев из храма. Однако находившиеся среди молящихся для шпионажа чекисты тут же в храме арестовали этих протестантов и в святую ночь упрятали их в тюрьму.

Народная душа охвачена отчаянием, которое всё более и более ожесточает чувства и развивает эгоизм до отвратительного, чисто животного состояния. Особенно много гибнет детей» (№ 266-в).

И по грустному признанию самой прессы, даже в среде упомянутых полудиких туземцев Кавказа – даже там – «Отношение населения к комсомолу не избегло общего налёта традиционного пренебрежения»...

И даже более того: «Скверно, что сплошь и рядом «пренебрежение» разделяют и местные коммунисты» (№ 267).

Наконец, и сама молодёжь относится к подонкам, вошедшим в комсомольские союзы, зачастую резко-враждебно, и главный правительственный орган в одной из своих корреспонденции отмечает: «Про кулацкую молодёжь и говорить не приходится: она буквально подстерегает комсомольцев и зачастую мстит им ножом, заявляя – «или выходи из комсомола, или мы тебя убьём» (№ 268).

До какой степени тем не менее чрезвычайны усилия власти в этом направлении, трудно представить. Достаточно сказать, что для вовлечения в атеистический омут детей и подростков, не состоящих в союзах коммунистической молодёжи, в одной Москве по отчёту «Известий ВЦИК» (№ 73 (1810) от 6.IV.1923 г.) было устроено в Пасхальные дни 26 открытых вечеринок, на которые молодёжь заманивалась главным образом соблазнительною возможностью потанцевать и весело провести время.

Правительственный орган сообщил об этом в следующих выражениях: «МК РКСМ в пасхальные дни устраивает по клубам г. Москвы 27 открытых для беспартийной молодёжи вечеринок, где состоятся лекции и дискуссии по религиозным вопросам. Кроме того, во всех районах состоятся общерайонные собрания» (№ 269).

И нельзя в заключение не сказать, что нужен, быть может, подлинный героизм и глубокое сознание своего христианского долга, чтобы при подобных обстоятельствах делать ещё попытки спасти и образумить несчастных детей.

О том, что такие попытки делаются, невзирая даже на явный риск жизнью, сообщалось в печати не раз5) (...).

_______________

5) Достаточно указать для примера хотя бы на два следующих сообщения коммунистической прессы:

1) «В горнарсуде Игуменского уезда слушалось дело ксендза Игуменского костёла Мациевского, организовавшего в уезде сеть тайных религиозных школ» (Приговор не сообщён) (№ 270-а).

2) «21 марта в особой сессии совнарсуда по уголовным делам слушалось дело бывшего учителя церковн.-приход, школы Алексея Ивановича Остроумова, игумена Единоверческого монастыря Серафима (Нестерова), коменданта монастыря Львова и председателя школьного совета 37-й единоверческой трудовой школы Лабинского Ал.Тр.

Учитель Остроумов и священник Нестеров обвиняются в тайном преподавании Закона Божьего, Львов – в представлении школьных парт, Лабинский – в недоносительстве»!

Приговор: Остроумов заключён под стражу сроком на два года, Нестеров – на 1 1/2 года (с сокращением наказания наполовину по амнистии), Львову объявлено общественное порицание, Лабинский оправдан (№ 270-в).
 

Глава седьмая

РАЗРУШЕНИЕ СЕМЬИ, РАЗРУШЕНИЕ РЕЛИГИОЗНЫХ УСТОЕВ В АРМИИ, ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ НАСЕЛЕНИЯ

(...) С какой бесцеремонностью советская власть и стоящая за ней коммунистическая партия относятся вообще к религиозной совести верующих, об этом ярко свидетельствует сама советская печать: «Товарищи читают «Безбожника», а в углу висят иконы. А другие так и говорят: да я вот неверующий, но моя мать, дядя, жена религиозные, как я смогу с ними сладить? А с ними и ладить не следует. Раз комната твоя – значит всех идолов вон, а всех тёток и бабок не переслушаешь...» (№ 277).

А к чему приводят подобные советы, можно судить по многочисленным описаниям самой же коммунистической печати. Вот типичный образец одного из них:

«Диалог между двумя коммунистами.

– Ну, как дела-то? Сняли икону или жена не велит?

– Нет. Давесь пошёл из каморки, сказал отцу – убери с моей стороны икону на свою сторону...

Он молчит... А сам взяться за это дело не решился... Попробуй-ка сделай, да он топором голову отмахнёт. Старый человек, по два часа стоит на коленях, молится, всех святых перебирает... Для меня легче на фронт идти, чем за это дело взяться...

– И с бабами беда... Уж оставили бы это в покое...

– Ка-а-нешно... Тут мне один такой же, как мы, домашний комиссар говорил: вчера ночью снял иконы, а в обед прихожу – всё по-старому, даже ещё сильнее приколотила. Хоть драться... Разводную, – кричит жена... убери к чёрту своих комиссаров, а до моих святых тебе дела нет. Ну, что ты будешь делать?..

– Я скажу тебе откровенно. У меня то же жена говорит»... и т.д. и т.д.» (№ 278).

Случаев энергичного противодействия со стороны населения бесконечно много отмечено даже в советской печати, как ни старается последняя скрывать и замалчивать подобного рода факты. О том, что противодействие это проявляется в связи с самыми различными поводами, можно видеть по нижеследующим примерам:

I. Из информации официального органа V-го отдела Нар. ком. гост.:

«Задонский корреспондент московских «Известий» сообщает характерные наблюдения о религиозной жизни и состоянии антирелигиозной пропаганды в своей провинции:... Найти у нас в деревне коммуниста, у которого бы ни висела в избе икона – большая редкость...

Женится в одной деревне коммунист. В церковь идёт полный свадебный кортеж. Впереди красное знамя с надписью: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь», потом иконки, потом жених с красным бантом во всю грудь и т.д. Такие «красные свадьбы» не редкость в деревне» (№ 279).

II. Из информации V-гo отдела Нар. ком. юстиции:

«Нижегородская Коммуна» сообщает, как в селе Слободском, Нижегородского уезда, у одного сотрудника местного Райкома РКП родился сынишка. Жена, по настоянию мужа, не крестила ребёнка. Он был только зарегистрирован в местном совете и назван Львом. Всполошились соседи, а главное – соседки: и ребёнок не окрещён, и имя странное ему дадено. Проходу не стало от ядовитых языков жене и семье коммуниста; каждый старается, чем только может, уколоть своих сограждан, осмелившихся порвать со старыми дикими обычаями деревни. Мать ребёнка попросила раз одну девочку пополоскать бельё ее ребёнка в речке. Набросились на девочку бабы: это ты моешь некрещённому! Постоянные колкости, насмешки и даже угрозы, высказываемое желание смерти ребёнка, все это отзывается в сердце матери острой болью...» (№ 289).

Таково же отношение и в рабочей среде.

III. Из «Правды» № 20 от 30.1.1923 года:

«На Реутовской прядильной фабрике была молельная комната», которую – «закрыли и организовали вместо неё столовую», хотя «кое-кто из рабочих довольно-таки пошумели и кричали против такого решения...» (№ 281).

Так же относится и городское население:

IV. Из отчёта по делу архиепископа Цепляка и прелата Буткевича (см. главу Х-ю) (Известия ВЦИК № 65 (1802) от 24.III.1923 года):

В отчёте по делу архиепископа Цепляка читаем:

«Свидетелям Смирнову, Кодику, Немченко и Колесникову – представителям районных отд. упр. Петроградского совета – приходилось, после того, как все попытки их достигнуть соглашения с подсудимыми оказались безуспешными, опечатывать помещения костёлов».

По свидетельству этих чиновников (свидетелей обвинения), католические ксендзы в некоторых случаях «не покидали храма, простаивая на молитве целые дни...»

Дальше в отчёте читаем: «Ксендзы костёла Девы Марии – Рутковский и Пронскетис при появлении властей первые опустились на колени и стали творить молитву. За ними, конечно, опустились на колени и прихожане. Такая же приблизительно картина наблюдалась и в других костёлах» (№ 282).

Не приводят ни к каким результатам и легальные попытки населения отстоять свои права, хотя бы на основах общих положений, логически, казалось бы, вытекающих из коммунистических законоположений о свободе религиозной совести. V-й отдел наркомюста оказывает систематическое противодействие даже самым легальным ходатайствам, даже таким, как отмеченные в нижеследующих справках V-го отдела:

I. «Группа верующих г. Серпухова Москов. губ. ходатайствовала о разрешении им 15.VII. 1920 года крестного хода вокруг г. Серпухова, V-й Отдел поручил Серпуховскому уездисполкому разъяснить просителям, что, согласно декрету об отделении церкви от государства, разрешение крестного хода зависит от усмотрения местной советской власти» (11 августа, 1920 года № 814) (№ 283).

II. «Группа служащих и рабочих ст. Вязники (Курской ж. д.) просила о разрешении установки иконы для совершения религиозных обрядов при станционном помещении. V-й отдел разъяснил, что находит установку каких-либо предметов религиозного культа в общественных учреждениях явно противоречащей ст. 29 инструкции о порядке проведения в жизнь декрета об отделении церкви от государства, опубликованной в № 62 Узак. и распор. правительства.

Ввиду того что всякое общественное отправление религиозного культа отдельной группой верующих нарушает работу и свободу убеждений других граждан, V-й Отдел отклонил ходатайство группы рабочих и служащих Курской ж. д. (Ст. Новки и Сарыево) о разрешении им внести икону в здание станции для выполнения обряда церковной службы (18 апреля 1920 года за №№ 264 и 265).

По тем же основаниям были отклонены ходатайства групп служащих и рабочих ст. Гороховец и Мстары Нижегородской ж. д. (1 и 2 апреля 1920 года за №№ 230 и 231)» (№ 284).

III. «Группа служащих Никольской Конторы объединённых фабрик б. Саввы и Микулы Морозовых обратилась с ходатайством на имя ВЦИК о возвращении иконы в помещение конторы. V-й Отдел просил Ореховский Исполком (Владимирской губ.) передать просителям, что согласно декрету об отделении церкви от государства в помещениях бывш. фабрик Морозовых как национализированных не могут помещаться предметы какого бы то ни было культа (22-го июля 1920 года № 60)» (№ 285).

IV. «Белгородский Уездный Отдел Управления запросил (по телеграфу) V-й Отдел НКЮ, допустимо ли совершение молебнов на рынках и базарных площадях, а также могут ли быть установлены иконы в публичных местах, как, например, в столовых, буфетах, магазинах и т.д. V-й Отдел НКЮ предложил Курскому Губисполкому известить Белгородский Исполком, что производство молебнов на рынках и базарных площадях допускать не следует, точно так же является недопустимым и нахождение икон в публичных местах, как, например, в столовых, общественных магазинах, буфетах и т. п. (10.1.22 г. № 15)» (№ 286).

Ничего, кроме грубого издевательства, не встречают попытки верующих отстаивать свободу культа исповеданием своей преданности вере отцов. Так, в отчёте о собрании по поводу передачи комсомолу Батумского собора находим описание следующей характерной сцены:

«Какая-то старушка в кружевной косынке просит слова и подходит к столику председателя с твёрдым намерением «пострадать за веру». Подвижницу встречают хохотом и криками:

– Долой, не надо прений.

– Голосуйте резолюцию.

У входа другая старушка волнуется и шутит.

– Как же это, а Господи! На кого же я молиться-то буду?

– Молись, бабушка, на меня, чем я не бог, – отвечает ей, ухмыляясь, верзила рыжий рабочий.

Кругом раздаётся дружный хохот...» (№ 287). (...)
 

Глава восьмая

МЕТОДЫ АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ ПРОПАГАНДЫ. СПОСОБЫ РАЗРУШЕНИЯ РЕЛИГИИ И ЦЕРКВИ

Сопротивление населения – кровь, слёзы, проклятия, с ними связанные, – не могли, конечно, остановить и не остановили правительство III-го Интернационала на пути к осуществлению своих замыслов.

Бесконечная цепь фактов противодействия и сопротивления не навела это правительство ни на какие иные мысли и не привела ни к какому иному выводу, кроме фанатического осознания необходимости пресечь все проявления религиозного духа в корне.

Пресечь путём отыскания лучших для этого методов, способов и систем.

Эта мысль совершенно точно выражена в органе V-го отдела НКЮ, где (№№ 1–3) сказано прямо: «Если в военный период жизни Республики, силою обстоятельств, работа по отделению церкви от государства6) отодвигалась на десятистепенное место... то для настоящего момента это воззрение сделалось своего рода архивной древностью.

...В первую же очередь необходимо было создать на местах гибкий и эластичный аппарат, позволяющий V-му отделу руководить деятельностью местных работников, вовремя устранять существовавшие ранее чересполосицу и перебои, а также и пресекать и самую возможность возникновения описанных выше7) ненормальных явлений.

В этих целях V-м отделом выработан организационный план, который сейчас и проводится в жизнь» (№ 289).

_______________

6) Характерно, что вся пропаганда и работа руководителей и идеологов атеизма на официальном языке носит неизменно эвфемистическое наименование «работы по отделению церкви от государства».

7) Отмеченных в предыдущей главе в виде «разъяснений» V-го отдела.

План этот (или схема его – не ясно), озаглавленный «Схема аппаратов по проведению в жизнь Декрета от 23-го января 1918 г. на местах», гласит:

«Вся практическая работа по отделению церкви от государства передаётся отделам управления, за отделами юстиции сохраняется лишь общее руководство и инструктирование. Существовавшие ранее церковно-ликвидационные подотделы, как таковые, закрываются. Проведение в жизнь церковного декрета возлагается на общие подотделы Губюста, которые обязаны иметь одного на каждую губернию инструктора, специально ведающего вопросами отделения церкви от государства и персонально ответственного перед V Отделом за всю работу в данной области в губернском масштабе. В своей должности инструктор утверждается местным Губисполкомом с непременного согласия V-го Отдела.

В целях согласования работы различных ведомств по губерниям образовываются ответственные тройки в составе представителей Отдела Юстиции, Отдела Управления и местной Губчека8). Тройки могут приглашать к участию в работе по отдельным вопросам представителей заинтересованных ведомств. Копии всех своих протоколов они представляют в V-й Отдел для сведения.

_______________

8) Губернской чрезвычайки.

В процессе производства находится проверка V-м Отделом заключённых по губерниям договоров с группами граждан, а также описей как богослужебного, так и небогослужебного имущества храмов.

Ввиду того что по ряду губерний передача храмов в пользование групп граждан ещё не закончена, что в этом отношении некоторыми председателями волисполкомов, при известном попустительстве со стороны Губюстов, проявлен злостный саботаж, являющийся следствием их религиозных и политических убеждений, – целый ряд не в меру «религиозных» председателей волисполкомов, сделавшихся игрушкою в руках местных ловких церковников, привлечён к судебной ответственности...» (№ 290).

«Идейная» сторона плана с обычным цинизмом разработана в «Задачах и методах антирелигиозной пропаганды» некоего пропагандиста атеизма И. Степанова. В этом, горячо рекомендованном и властью и всей коммунистической прессой руководстве читаем:

«... собственно лишь с того времени, как классовая борьба российского пролетариата превратилась в непосредственную борьбу за социализм, наша антирелигиозная работа развернулась из борьбы «против попа» в борьбу «против бога».

«Первоначальный характер борьбы определяется не нами: он диктовался развитием общеполитической борьбы. Но если бы выбор направления для первых ударов зависел от нас, мы всё же, по чисто педагогическим соображениям, должны были бы направить первые удары именно на духовенство, и направить их таким образом, чтобы вовлечь в борьбу и деревню...»

...«Мы должны действовать таким образом, чтобы всякий удар: по мощам, чудотворным иконам, молебствиям о ниспослании или прекращении дождя, по всякому элементу вероучения и канонов, по традиционному строю церкви, по духовенству, по его классовой позиции в политической борьбе и т.д., – чтобы всякий удар развёртывался в удар по религии вообще».

«Было бы плохо, если бы вера, сбросив кое-что из своего снаряжения, окопалась на новых позициях, менее обнажённых для нападения. Надо стремиться к тому, чтобы вместе с этим снаряжением пошёл ко дну и весь корабль веры».

«... агитационная литература пока слишком слаба, только ещё зарождается и почти совсем не растёт. Едва ли насчитаем полтора десятка подходящих брошюрок. Её необходимо усилить. Если бы товарищи обратились, например, к житиям святых, то они нашли бы богатейший; - хотя очень однообразный и в большинстве случаев нестерпимо скучный – материал для очень полезных и занимательных рассказов о людях, которых церковь признала святыми, о подвижниках, преподобных, столпниках, постниках, нервно-больных людях, отшельниках, архиепископах, – все заслуги которых заключались в том, что они «много были искушаемы от диавола», т.е. от своих противоестественно подавляемых потребностей».

«Необходимо принять самые энергичные меры для распространения этой литературы. Здесь требуется решительное удешевление с одной стороны, а с другой стороны – надо так поставить распространительный аппарат, чтобы книжка доходила действительно до самых низов, до массового читателя: продавалась бы в киосках, на рынках, базарах, деревенских ярмарках, у коробейников и т.д. Очень полезно сделать опыт с мерой, предложенной тов. Сарабьяновым в «Правде»: устраивая лекции на религиозную литературу по удешевлённым ценам».

«Если наши брошюры, газета и журнал «Безбожник» в значительном количестве попадают к молодёжи и даже к взрослым рабочим, то это ещё не особенно большой шаг вперёд, это ещё не гарантирует нас от того, что мы будем «вариться в собственном соку»: ведь эти группы уже и так безрелигиозны в достаточно удовлетворительной степени.

В связи с этим отмечу, что наиболее правильная организация антирелигиозных лекций – свободный вход, без билетов. Когда билеты распространяются через завкомы, партийные и профессиональные организации молодёжи, слушателями оказываются в значительной степени люди, которые уже фактически порвали с религией.

А нам надо взрывать всё более и более глубокие пласты.

И антирелигиозная работа представляет тот интерес, что она способна впервые вовлечь эти пласты в современную жизнь и борьбу».

«Всякая такая лекция вызывает град устных вопросов и записок... Из этого видно, как глубоко наша антирелигиозная агитация, в связи с жизненными условиями, вскопала народную толщу и как раскачано и расшатано религиозное миропонимание».

«...Значительную часть этой работы – почти всю эту работу – мы могли бы возложить на «спецов»: хороших, с головой, устроенной по-современному, преподавателей школ второй ступени, университетских преподавателей, врачей, агрономов, техников (в особенности электриков), химиков и т.д. За собой мы можем только оставить инструктирование и контроль.

Расширив круг лекторов, мы могли бы устраивать лекции «пачками»: лектор-марксист читает, например, лекцию «О всемирном потопе» или «О сотворении мира и человека», положив в основу литературу, указанную в моём «Очерке происхождения религиозных верований».

«Это дело необходимо организовать во всероссийском масштабе. При агитпроме ЦК (или ГПП) следует создать маленькую коллегию инструкторов-естественников (относя сюда и врачей и агрономов). Выезжая в губернские города, они должны устраивать собеседования с местными спецами, наперёд подобранными из указанных выше профессий, и выяснять вместе с ними, в каком направлении должна пойти их работа. Затем выездной лектор читает лекцию по религиозным вопросам, а к ней примыкает «пачка» лекций по вопросам естествознания...»

«... Надо сделать так, чтобы знание сталкивалось с верой, шло на борьбу с нею и выметало бы тот хлам, который человечество тащит с собою из своего исторического прошлого».

«Снова и снова необходимо повторять, что мы очень медленно и неуверенно будем продвигаться в нашей антирелигиозной борьбе, пока в университетах остаются незамещённые кафедры по истории религии и религий. Безусловно необходимы следующие курсы: первобытная религия, религия Древнего Востока, Греции и Рима, древне-израильская религия, возникновение христианства, его позднейшая история».

«... Необходимо посмотреть, нет ли каких-нибудь способов для подготовки необходимых преподавателей: командировки за границу и т.д.».

«... Пока в университетах не нашла себе места научная история религии, мы осуждены на кустарничество в нашей антирелигиозной работе, на нередкие промахи и ошибки...».

«РКСМ предполагает с течением времени расширить организацию своих празднеств и привлечь к ним РКП, профсоюзы, красноармейцев, допризывников и т.д.».

«... своевременно поставить вопрос о такой реформе советского календаря, которая аннулировала бы все религиозные праздники и определила бы для отдыха совершенно иные дни, чем теперь: не магометанскую пятницу, не еврейскую субботу, не христианское воскресенье, Рождество, Пасху, Вознесение и т.д., а что-либо новое» (№ 291).

Такова в кратких выдержках программа воинствующего атеизма.

Чёткая, хотя и безграмотная оценка её сделана руководящим органом РКП в конце 1922 года («Правда», № 261 от 5-го XI.1922 г.) в следующих словах:

«Наша программа намечает отчётливую линию поведения по отношению к религиозным и церковным делам. Нам следует помнить, что не может быть такого положения, когда хотя бы маленький участок пути у РКП оказался общим с той или иной вероисповедной группой. Нам вообще не по дороге ни с каким вероисповеданием... Выдержанный и последовательный, т.е. действительно научный коммунизм так же не соответствует с самым либеральным протестантизмом, как с самым заскорузлым православием...» (№ 292).

В конечном итоге основная задача заключается только в умелом, искусном выполнении и этой программы в самой толще народных масс, ибо «Религия в крестьянстве имеет корни более прочные, чем царизм», а следовательно: «Выкорчёвывать эти корни нужно с величайшим умением» (№ 293).

Обращаясь теперь к фактическому выполнению одобренных и рекомендованных директив, должно заметить, что они распадаются на целый ряд групп, но несомненно, что на первом месте стоит устная пропаганда атеизма самыми различными путями и средствами. О том, каковы эти последние, могут дать некоторое представление нижеследующие образцы обычной коммунистической информации, связанной с выполнением упомянутых директив:

«Гомель, 15-го февраля. Волконференции в Клинцовском уезде прошли под знаком борьбы с религиозными предрассудками. Были случаи голосования вопроса: «Есть ли Бог?»... В Стародубском уезде в 3-х волостях во время святок устраивались политсуды над богачами...» (№ 294).

«На Саранском маслобойном заводе № 28 была организована лекция на тему: «Религия и наука» (№ 295).

«Активная группа «Союза артистов» в Воронеже наметила широкую программу агитационной деятельности; будет проведён ряд «живых газет», докладов и диспутов о «живой церкви», «о сектантах» и т. д. Разрабатывается сеть открытия атеистических ячеек в высших и средних учебных заведениях. Уже поступили заявления об организации таких ячеек в коммунистическом университете, на рабфаке и педтехникуме. В педагогическом техникуме силами религиозного кружка и коллектива РКСМ была выпущена живая газета «Молодой атеист» со статьями, хроникой и последними новостями. Чтение газеты привлекло много слушателей...» (№ 296).

«Агитотделом Елабужского (комитета) РКП выработаны тезисы антирелигиозной пропаганды в связи с расколом в церкви. Руководством при составлении тезисов служили: статьи И. Степанова в журнале «Коммунистическая Революция», № 9–10, и брошюра его: «О живой церкви» (№ 297).

«В Царицыне, в клубе имени К-Маркса, была поставлена антирелигиозная «Живая газета». В «почтовом ящике» газеты происходил оживлённый обмен мнений» (№ 298).

«В Харькове, в Рабочем доме, при свободном входе, состоялась лекция Т. Окунева на тему – «Откуда взялся бог» (№ 299).

«В Трубчевске диспут на тему «Живая церковь» продолжался два дня» (№ 300).

«В городе Белёве учёный (?) Хатунский читает лекции о религии и о Боге. Лекции производят впечатление духовной революции» (№ 301).

«В Вятке тов. Алыпов сделал доклад на тему «Церковный раскол». Весь доклад свой оратор разбил на три части: 1) фактическая сторона раскола; 2) причины и характер его; 3) отношение Советской власти и Коммунистической партии к расколу» (№ 302).

И т.д. и т.д... Аналогичных сообщений бесконечное множество9). Хроника коммунистической прессы пестрит ими ежедневно.

Особое внимание обращено пропагандистами на армию, главным образом на молодых новобранцев из 18–20-летних (на три четверти, а нередко и сплошь, неграмотных) крестьян. Образцами информации о разрушении религиозных начал в армии могут служить хотя бы следующие сообщения:

_______________

9) Показателен ещё план проведения «Комсомольской Пасхи». Схема этого плана, напечатанная в № 70 петроградской «Правды», заключает в себе следующие, заранее намеченные цели.

В течение самой пасхальной недели центр тяжести работы переносится на организацию художественных постановок пародий и инсценировок представителей различных культов о Пасхе. Основными пунктами этой работы должны стать рабочие и комсомольские клубы, домпросветы и т.д. Большое значение при проведении антирелигиозной пасхальной кампании приобретает умелое использование всех средств изобразительной агитации – в частности, иллюстрация лекций диапозитивами (главполитпросветом заготовлены специальные комплекты диапозитивов), а также кино.

Рекомендуется организация антирелигиозных выставок, в том числе и выставка антирелигиозной литературы в партбиблиотеках.

Подобного рода организованность признаётся крайне необходимой, так как «после первой вылазки идёт продолжительная осада небесных твердынь» и «в этой борьбе организация таких антипраздников сыграет немаловажную роль».

«В 33-м стрелковом полку началась кампания по проведению антирелигиозной пропаганды среди красноармейцев-допризывников 1901 года лекцией тов. Сазонова на тему: «Происхождение религии»... Лекции будут читаться регулярно каждую неделю» (№ 303).

«Уфа. В общем собрании красноармейцев вынесено постановление об отречении от религии, о снятии колоколов с церквей и о передаче церковных помещений под школы» (№ 304).

В телеграмме из Казани сообщается о требовании рабоче-красноармейской конференции «вскрытия мощей в Свияжском и Казанском монастырях» (№ 305).

«Артиллеристы г. Витебска на лекции «Священная история при свете науки» проявили живейший интерес к вопросам естествознания» (№ 305-а) и т.д., и т.д.

В статье (№ 87 «Правды» от 21-го апреля 1923 г.), озаглавленной «Красноармеец на религиозном фронте», читаем: «И на этом фронте может быть чрезвычайно полезным наш вездесущий красноармеец».

Дальше сообщается о проектах обращения при содействии красноармейцев храмов в общежития и о факте политического митинга в одном из храмов.

Характерно, что в заключительной части статьи, где разбирается вопрос, «как относится деревня к антирелигиозным повадкам .своих детей», приводится описание следующего случая (дословно): «Один молодой красноармеец рассказывал мне, что в праздник он за столом не перекрестился и задумал вступить с матерью в спор по этому вопросу. Мать покончила религиозный диспут ударом горячей ложки с кашей по его красноармейскому лбу...».

Автор кончает советом внушить красноармейцам, «чтобы не боялись мамкиной ложки» (№ 306).

Показательно, что решение вопроса о необходимости усиления атеистической пропаганды регулируется... настроениями населения. Так, в № 167 «Правды» от 21-го VII – 1921 года читаем: «Религиозное настроение населения г. Туапсе в последнее время значительно усилилось», поэтому «Туапсинский политсекретариат Моробороны объявил публичный доклад на тему – «Религия – опиум народа» (№ 307).

Понятно само собой, что пропаганда не ограничивается устройством одних лекций, диспутов и докладов. Изощрённость власти идёт гораздо дальше, как это можно видеть из некоторых газетных заметок и телеграмм, аналогичных, например, следующим:

1) При Василеостровском райкоме открыт антирелигиозный музей... (№ 308).

2) Вологда. Объявлен конкурс пьес и планов инсценировок антирелигиозного содержания (№ 309).

3) На «Прохоровской мануфактуре», насчитывающей 6,5 тысячи рабочих, выпущена газета – «Без Бога и хозяина» (№ 310).

4) Из мощей русских святых некоторые сохранились в целом виде и лучшие... можно видеть на Петровке в музее Наркомздрава (№ 311).

5) По инициативе агитпрома Клиновского укома созданы десятидневные курсы антирелигиозной пропаганды (№ 311-а).

6) Члены от уездов Харьковской губернии на происходившем в декабре губсъезде по народному образованию в числе прочих материалов получили план организации выставок по антирелигиозной пропаганде по типу харьковской показательной выставки «Религия и наука». Представители мест живо заинтересовались выставкой, осмотрели её и разъехались с твёрдым намерением провести такую же выставку в сёлах и в уездных городах Харьковщины (№ 311-в).

Наконец, тончайшей изощрённости достигает вся система приёмов, связанных с достижением конечной цели – разрушением религиозных устоев – в некоторых официальных правительственных разъяснениях и распоряжениях. Для примера достаточно указать на разъяснение, касающееся печатания рукописей религиозного содержания. Формально оно не запрещено, но налицо имеется следующее распоряжение: «... На общем основании все рукописи религиозного характера до напечатания представляются в Государственное издательство» (№ 313).

Что происходит с рукописями далее – неизвестно. Но неоспорим факт, что в противовес миллионам экземпляров атеистической литературы русская подлинная церковь не имеет de facto возможности напечатать почти ничего, и на рынках литературы этой церкви нет.

Вообще, стремление власти прикрыться в иных (наиболее трудных случаях) терпимым якобы отношением к церкви и духовенству и всё-таки притом достичь своей цели представляется явлением в области официальных взаимоотношений обычным. В этом отношении показательны два следующих разъяснения V-го отдела Народного комиссариата юстиции:

«I. Согласно постановлению Губернской Ликвидационной Комиссии от 19/XI–1921 года, основанному на общем постановлении Губисполкома от 7/XI–1921 г. за № 82 о ликвидации монастырей Тульской губернии, была ликвидирована Николо-часовня в городе Туле. При обсуждении этого вопроса Полномочной Комиссией ВЦИК, в заседании от 25/XI–1921 г., выяснилось, что Николочасовня, как один из самых древних храмов города, для широких религиозно-настроенных масс является предметом почитания, в силу религиозных традиций. Об открытии храма имеется ряд заявлений, носящих массовый характер».

Принимая во внимание всё вышеизложенное, Комиссия постановила: «Постановление Тульской Губернской Ликвидационной Комиссии по ликвидации монастырей от 19 ноября 1921 года о закрытии Николочасовни – отменить... и разрешить сдать этот храм по договору группе верующих лиц, возбуждающих просьбу об его открытии...».

Если бы разъяснение кончалось на этом, то нельзя было бы не признать, что справедливость восторжествовала. Однако далее точно указано, что разрешение это будет иметь силу лишь «при условии, если эта группа выполнит взятое на себя обязательство отремонтировать одно или ряд зданий для нужд Губоно, по своим размерам в общей сложности равняющихся Николочасовне» (25-го ноября 1921 года, № 314).

Излишне пояснять, насколько такое требование законно и сколь легко выполнимо оно для обнищавшего населения. Этот способ, ведущий, в конце концов, к почти неизбежной «ликвидации» храма, является излюбленным.

«II. Бывшие монахини Успенско-Иверского монастыря Гродненской волости Винёвского уезда Тульской губернии обратились в ВЦИК с ходатайством об отмене ликвидации Борщевской трудовой коммуны. Полномочная комиссия ВЦИК, рассмотрев это дело в своём заседании от 24-го ноября 1921 года, установила, что названная коммуна организована 26-го августа из бывших монашек Борщевского монастыря, что Борщевская коммуна находится в Губколхозе на счету образцового коллектива, существующего по нормальному коммунальному уставу, и что Губколхоз считает ликвидацию её, как отвечающей вполне требованиям коллективного строительства, нерациональной, а потому Полномочная Комиссия ВЦИК постановила: ликвидацию Борщевской Коммуны, произведённую Венёвским Уисполкомом без согласия на то Губземотдела, считать неправильной»...

И это решение можно было бы считать справедливым, если бы забыть о том обстоятельстве, что несчастные женщины преобразовали формально монастырскую братию в коммунистический «коллектив», работающий на атеистическую власть, только ради спасения святынь монастыря, т.е. в первую очередь его храмов. Однако относительно судьбы последних находим ниже в разъяснении следующие строки: «... что же касается храмов этого монастыря, то они, по усмотрению местной власти, могут быть или вовсе ликвидированы, или переданы группе верующих, в зависимости от конкретных условий и согласно существующим законоположениям» (24/XI–1921 года, № 315).

Т.е., яснее говоря, окончательное разрешение вопроса зависит от произвола местных властей, усердие и страх коих пред центром хорошо известны.

Иногда при чтении подобного рода официальной информации может даже создаться впечатление, что верующие могут свободно высказывать своё мнение по тем или иным поводам, не рискуя навлечь на себя лично или на церковную общину гнев и репрессии. Так, например, в органе V отдела напечатано следующее сообщение: «На епархиальном съезде в Одесской губернии представитель Вознесенска псаломщик Слюсаревский заявил, что «он боится того, как бы новое течение не привело к расколу церкви», и «договаривается до того, что социальная революция есть результат наших земных грехов, обмана, лжи и разврата» (№ 316).

Сообщение на этом заканчивается. И только из № 80 (1817) «Известий ВЦИК» от 13.IV–1923 года представляется возможным узнать, что «Церковь в городе Вознесенеке ликвидирована» (№ 316-а).

Показательной является тактика и бывшего заграничного официоза правительства. Чтобы хоть несколько ослабить впечатление, произведённое наглой «ликвидацией» храма в одной из крупнейших европейских столиц, «Накануне» писало:

«Русское посольство в Берлине обратилось к некоторым проживающим там русским с просьбой принять с соблюдением необходимых обрядностей церковное имущество бывшей посольской церкви, чтобы, таким образом, избежать нарушения и оскорбления религиозных чувств верующих. В связи с этим в Берлине образовалось общество православных, абсолютно исключающее политические тенденции. В комитет Общества входят: председатель П. П. Рахманов, секретарь С. С. Лукьянов и члены – А. Д. Стасов, граф А. Н. Толстой и А. Н. Беклемишева. В настоящее время комитет занят вопросом о выполнении обряда по рассвящению бывшего помещения посольской церкви, после чего церковное имущество будет принято» (№ 317).

В действительности, никакого «обряда рассвящения» произведено, конечно, не было, и факт отвратительного кощунства остался фактом, отлично известным всей русской Берлинской колонии.

Наряду, впрочем, с подобным ажурным и искусным «выкорчёвыванием религиозных пней10) (нередко при содействии купленных талантливых людей) наблюдалась и наблюдается тактика и иного рода, сторонниками которой являются апологеты крайнего течения коммунизма, заявляющие напрямик: «Рабочая масса – это не интеллигенция и не крестьянство – для неё чем резче с религией – тем лучше. Чем сильнее мы будем бить – тем скорее добьём»... (№ 318).

У этих на первом плане не искусная казуистика V-го отдела, а бесконечные очередные «ударные» кампании.

Это именно они заявляют в своей печати цинично во всеуслышание: «В некоторых городах организуется кампания снятия икон»11) (№ 319).

Это именно благодаря им сжигались ликвидированные храмы, устраивались в храмах винокуренные заводы, ставились кощунственные, циничные комедии, расстреливались и замучивались тысячи пастырей и мирян.

«Чем резче с религией – тем лучше. Чем сильнее мы будем бить, тем скорее добьём!»

_______________

10) Едва ли не классическим примером подобного рода «искусства» является тактика сов. власти в Минске в день празднования евреями Судного дня в голодном 1922 году. Так как в этот день евреям надлежит поститься, то, по хвастливому сообщению «Правды», «...Совпрофбед организовал в этот день в партийной столовой 500 бесплатных обедов для беспартийных членов производственных профсоюзов...»

По поводу этого искушения истощённых рабочих «Правда» иронизировала: «Кто возьмёт верх – божеский дух, предписывающий поститься в этот страшный Судный день, или греховный материализм, преподносящий вкусный обед... – Обедов не хватало...» – торжествующе сообщала газета, описывавшая одновременно организацию в этот день антирелигиозных демонстраций у синагоги, митинг и т. п. (№ 317-а).

11) В телеграммах из Кустаная от 5 апреля, из Одессы от 9 апреля и из Саратова от 7 апр. сообщается о публичном сожжении икон в пос. Даниловском близ Кустаная, в Саратове и на ст. Одесса-Главная. На последней была сожжена и вся церковная утварь, которую предварительно облили «мазутом и керосином» (№ 320).

В заключение нельзя не коснуться хотя бы поверхностно атеистической литературы – её характера и содержания. И здесь лучше всего предоставить слово самим издателям этой литературы.

В № 174 (1613) «Известий ВЦИК» от 5.VIII.1922 находим следующее сообщение об организации и целях первого атеистического издательства и первого атеистического журнала: «Атеист» есть внепартийный издательский кооператив. Организовался в феврале 1922 г. Издательство стоит на почве революционного марксизма. Выпущены №№ 1 и 2 журнала «Атеист». В № 1 помещена передовая статья «От редакции».

«Наш журнал предназначен не для учёных людей и не для лицемеров и ханжей, а для рабочих и крестьян и для всех, не желающих быть в стране паразитов.

Журнал агитирует за разрыв связи трудовых масс с религиозною наукою, за борьбу с магией...

... В № 1 помещена статья «Для чего же церковные богатства», в коей разоблачается классовое значение для буржуазии поддержки церковных фетишей как выгодного аппарата для одурманивания трудовой темноты и описывается, как именно в таком смысле смотрела низверженная династия тиранов Романовых на открытие всевозможных «нетленных» мощей. Большая часть журнала № 1 посвящена стат. «Осенние мухи» (евангелизаторы за профработою).

В этой статье разоблачается догола идеологическое и финансовое единство организаторов в России баптизма и еванг. христианства с американскими и английскими миллиардерами Рокфеллером, Ллойд-Джорджем и т.д. ... В статье имеется материал о том, что говорят и говорили в своих катехизисах, проповедях, статьях и т.д. эти евангелизаторы о должном отношении к власти, когда и там, где у власти стояла и стоит буржуазия, и как повернули свой лисий нос и пёсий хвост эти евангелизаторы, когда и там, где у власти стали Советы рабочих и крестьян. От приведённых материалов и ссылок этим белогвардейским анархо-пилигримам царя небесного податься некуда.

В журнале «Атеист» № 2 помещена большая статья «Наши поправки к проекту угол, кодекса в отношении преступлений церковников». В статье приведён информационный материал об основаниях, по коим буржуазия всюду дрессирует детей в так называемом Законе Божьем. Журнал предполагает выделить следующие отделы: научный отдел, в коем редакция будет пропагандировать ненаучность и вред для масс религиозного мировоззрения и научность и выгоду исключительно материалистического мировоззрения...

... Издательство «Атеист» выпустило трагедию в трёх актах С. Поливанова «Жрец Тарквиний»... Трагедией «Жрец Тарквиний» открывается в Москве «Театр Актёра» под управлением тов. Мейерхольда. Роль Тарквиния поручена артисту Синицину. Эта же пьеса ставится в Московском театре Пролеткульта и в очень многих городах России. Эта трагедия переводится на армянский и белорусский языки...

... На днях выходит № 4 журнала «Атеист», посвящённый живой церкви...

... Готовятся к печати: 1) справочник по отд. церкви от государства, имеющий содержать все законоположения и разъяснения в области Советской политики в отношении церкви и религии; наиболее важные процессы о церковниках; история поместного собора (1917 г.); описание контррев. деятельности ныне ликвидированного московского объединения совета рел. общин и групп, руководимого известным толстовцем В. Г. Чертковым и т.д. Составление этого справочника издательство «Атеист» поручило своему ответственному редактору тов. Шпицбергу, 2) анафематствованный Стенька Разин и канонизированный Иосаф, астраханский митрополит; 3) инсценировка культа В. Грязного; 4) патриарх Тихон – глава святейшей контрреволюции; 5) архимандрит Фотий; 6) энциклопедический словарь атеистов...

Кроме того, в печати пьеса Т. Поздняка «В катакомбах», бытописующая поведение духовенства в деревенских кооперативах при Советской власти. Изд. «Атеист» особым заданием постановило издание пьес антирелигиозного характера для народных театров...

... «Атеист» предложил фотокиноотделу поставить антирелигиозный сценарий «Святой Грязной»...

... Председатель Главполитпросвета т. Крупская и заведующий отделом НКЮ по отд. церкви от государства тов. Красиков уже высказались в смысле признания большого художественного и агитационного значения постановки этого сценария.

Нарком просвещения тов. Луначарский со своей стороны одобрил и дал фото-киноотделу прямое распоряжение поставить этот сценарий в первую очередь...

... «Атеист» открывает с 1-го августа в Москве на Советской площади в д. 28 агитпункт, где будет продаваться исключительно атеистическая литература. По организации агитпункта «Атеист» предполагает приступить к выпуску периодического бюллетеня-справочника о книгах, журналах, газетах, пьесах, статьях и т. д., вышедших и выходящих со времени революции в России и за рубежом, с кратким содержанием и отзывом, с указанием условий покупки, подписки и т.д.

Изд. «Атеист» помещается в Москве д. № 1 по Гранатному переулку, тел. 55-88»...12) (№ 323).

Широко распространена стенная и плакатная антирелигиозная литература. В № 2 журн. «Безбожник» читаем:

«Вниманию секретарей ячеек РКП! В конторе «Безбожника» имеется антирелигиозный плакат (цена 3 р.) Плакат надо вывешивать на стене ячейки завкома и в цехах...

9-го февраля разослано (через райком) всем ячейкам письмо «Безбожника» № 1 с рисунком, который надо наклеивать на плакат.

В дальнейшем к плакату будут систематически высылаться письма, рисунки и лозунги. Секретари ячеек, почему либо не получившие плакатов, могут взять таковые в конторе «Безбожника»13) (№ 324).

_______________

12) В № 266 (1655) «Известий ВЦИК» от 7 октября 1922 г. сообщается об открытии читальни «Атеиста» для рабочих, студентов и др. (№ 324-а).

13) Эти же секретари обязаны распространять и самый журнал «Безбожник», как это видно из следующих строк отчёта о прениях по докладу редактора «Безбожника» («Правда», № 48, от 3 марта 23 г.): «Один из присутствовавших предложил обязать всех секретарей района (Замоскворецкого) взять в редакции журнал для распространения его на предприятиях. Предложение поддержано единогласно» (№ 324-в).

О цифрах, определяющих количество выпущенных экземпляров атеистической литературы, точные сведения собрать трудно. На многих отдельных выпусках имеется пометка: отпечатано в количестве 25; 50 и 100000 экз. По отчёту «Революции и церкви» (№ 1–3), в первом ещё году распространения печатной пропаганды этого рода одним V-м отделом было распространено – 70 555 экземпляров.

Причём: «... Нужно иметь в виду, что поступающие с места требования на литературу Отделом удовлетворялись далеко не в полном размере, при крайне ограниченных, имевшихся в распоряжении V Отдела ресурсах. Зачастую приходилось удовлетворять только 50 и даже 30–25% каждого отдельного требования».

Дальше читаем: «Большое оживление в редакционную работу внесло издание стенной газеты «Редакция и Церковь». Сразу же завязались оживлённые сношения с провинцией... Если в 1919 г. входящих №№ имелось 756, в 1920 году – 571, то 1921 год даёт резкий скачок вверх до цифры 2038. Исходящих бумаг в 1919 г. по редакционной книге было – 1648, в 1920 г. – 1082 и в 1921 г. – 3335. Редакцией было получено 2456 писем-откликов с мест, представляющих весьма ценное значение для учёта тех настроений в области религиозного вопроса, которые наблюдались в 1921 г. главным образом в самой же деревне, у сохи землероба или у рабочего станка, на фабриках и заводах» (№ 326).

Там же находим и особую статистическую сводку, определяющую число лекций, митингов и диспутов, устроенных пропагандистами одного только V-го отдела за период времени с 1 января по 15 декабря 1921 г.

В сводке значится:
 

Проведение лекций, митингов, диспутов

Количество

С числом слушателей в среднем

   ИТОГО

203

113400 (№ 327)

Каковы итоги выполнения столь обширной и многообразной сатанинской программы? О них повествуется с гордостью:

«Антирелигиозная работа, носившая ранее случайный характер, становится теперь во многих губкомах в ряд с основными отраслями агитпропаганды. Для проработки антирелигиозных вопросов во многих городах (Ярославль, Самара, Астрахань, Гомель, Вятка, Тамбов, Тула) созданы марксистские кружки повышенного типа (в Москве антирелигиозный семинарий), члены которых обслуживают широкие беспартийные аудитории.

К организации таких кружков приступают многие другие губернии. Идёт широкая организация антирелигиозных кружков при клубах, совпартшколах (Москва, Тула, Смоленск, Брянск, Астрахань и т. д.). В Туле, Саратове и Царицыне к работе кружков привлекаются беспартийные профессора...» (№ 328).

Это в области организационной техники.

В отношении идейной стороны высказывается столь же глубокое удовлетворение: «По части антирелигиозных настроений сделано уже достаточно. Пора, давно пора подумать о превращении безрелигиозных настроений в безрелигиозное сознание» (№ 329).

И среди неустанного систематического развития своего плана, устраняя огнём, мечом и кровью все действенные препятствия, власть III-го Интернационала не находит ничего, кроме иронии и презрительной усмешки, в ответ на бессильные проявления безысходного отчаяния, прорывающиеся иногда из глубины измученной, истоптанной души: «В Бонячках Ив.-Вознесенской губ. на диспуте (антирелигиозном) поп, выступая на митинге, заплакал»...

Сообщение об этом факте сопровождается следующим «тактическим» пояснением: «Конечно, среди малосознательных крестьян незачем устраивать диспуты...» (№ 330).

Позволительно задать вопрос: а зачем организуются голосования по вопросу «есть ли Бог?» среди маленьких детей и безграмотных парней14)? Очевидно, тоже по «тактическим» соображениям.

_______________

14) В качестве ещё одного лишнего примера, иллюстрирующего эти кощунственные голосования, устраивающиеся исключительно почти среди тёмных подонков населения, можно привести следующее описание корреспондента харьковского «Коммуниста»: «В с. Чистоводске решили устроить религиозное собрание по случаю того, что сюда донеслась какая-то смутная версия о живой церкви».

В конце концов решают, прежде чем поднимать вопрос о «живой церкви», провести чистку всем святым:

– Сергея Радонежского оставляете в святых?

– Исключить! Долой!

– Благословлял царей на кровопролитные войны!

– Иоасафа Белгородского?

– Вон! Помещик, сын полковника!..

– Ввиду того, что большинство присутствующих не было хорошо знакомо с житием святых, голосование было прекращено и собрание вынесло резолюцию: «исключить из числа святых всех, так называемых праведников буржуазного происхождения».

Выполнение резолюции поручено особой комиссии (№ 330а).

*   *   *

Читайте продолжение, 5-ю часть публикации

УКАЗАТЕЛЬ ИСТОЧНИКОВ

№№ 237 –239 – В. Десницкий (В. Строев). «Церковь и школа».

№ 240 – «Революция и церковь», № 1–3, 1922.

№№ 241 –242 – «Правда» № 97 от 4 мая 1923.

№ 243 – «Известия ВЦИК» № 78 (1815) от 11 апреля 1923.

№ 248 – «Правда» № 83 от 17 апреля 1923.

№ 249 – «Правда» № 87 от 21 апреля 1923.

№ 250 – «Правда» № 90 от 25 апреля 1923.

№ 251 – «Правда» № 97 от 4 мая 1923.

№ 252 – «Правда» № 98 от 5 мая 1923.

№ 253 – «Правда» № 101 от 9 мая 1923.

№ 254 – «Правда» № 108 от 15 мая 1923.

№ 255 – «Правда» № 109 от 16 мая 1923, № 114 от 25 мая 1923

№ 256 – «Правда» № 114 от 25 мая 1923.

№ 257 – «Правда» № 116 от 27 мая 1923.

№ 257-а – «Правда» № 112 от 23 мая 1923.

№ 261-в – «Юный Коммунист» № 26, февраль 1921.

Л» 262 – «Юный Коммунист» № 25 от 25 февраля 1921.

№ 263 – «Известия ВЦИК» № 275 (1714), 1922.

№ 263-а – «Правда» № 239, 1923.

№ 264 – «Правда» № 79 от 14 июля 1921.

№ 265 – «Правда» № 266 от 25 ноября 1921.

№№ 266–267 – «Известия ВЦИК» № 128 (1865) от 12 июня 1923.

№ 266-а – «Последние Новости» № 838 от 13 января 1923.

№ 266-в – «Руль» № 740 от 8 апреля 1923.

№ 268 – «Известия ВЦИК» № 92 (1829) от 27 апреля 1923.

№ 269 – «Известия ВЦИК» № 73 (1810) от 6 апреля 1923.

№ 270-а – «Известия ВЦИК» № 67 (1506) от 24 марта 1922.

№ 270-в – «Известия ВЦИК» № 223 (1662) от 4 октября 1922

№ 277 – «Безбожник», № 2.

№ 278 – выдержка из «Правды» (по газ. «Последние Новости» № 898).

№№ 279 –280 – «Революция и Церковь», № 1–3, 1922.

№ 279-а – «Известия ВЦИК», № 261.

№ 281 – «Правда» № 20 от 30 января 1923.

№№ 282–282-а – «Известия ВЦИК» № 65 (1802) от 24 марта 1923.

№ 287 – «Известия ВЦИК» № 38 (1775) от 20 февраля 1923 (перепечатано из «Трудового Батума»).

№ 288-в – «Таймс» от 29 марта 1923.

№ 288-с – «Правда» № 114.

№ 288-г – «Красная Газета» № 150.

№№ 289 –290 – «Революция и Церковь», № 1–3, 1922.

№ 291 – И. Степанов. «Методы антирелигиозной пропаганды».

№№ 292 –293 – «Правда» № 261 от 5 ноября 1922.

№ 294 – «Правда» № 36 от 17 февраля 1923.

№№ 295–296 – «Известия ВЦИК».

№№ 297 –303 – «Известия ВЦИК», № 5 (1742).

№ 304 – «Известия ВЦИК» № 28 (1765) от 8 февраля 1923.

№ 305 – «Известия ВЦИК» № 76 (1813) от 6 апреля 1923.

№ 305-а – «Известия ВЦИК» № 15 (1752) от 24 января 1923.

№ 306 – «Правда» № 87 от 21 апреля 1923.

№ 307 – «Правда» № 176 от 21 июля 1923.

№ 308 – «Известия ВЦИК» № 50 (1787) от 6 марта 1923.

№№ 309 –310 – «Правда» № 287 от 19 декабря 1922.

№ 311 – «Известия ВЦИК» № 93 (1835) от 5 мая 1923.

№№ 311-a – 311-в – «Известия ВЦИК» № 15 (1752) от 24 января 1923.

№№ 312 –316 – «Революция и Церковь», № 1–3, 1922.

№ 316-а – «Известия ВЦИК» № 80 (1817) от 13 апреля 1923,

№ 317 – из «Накануне» (по «Последним Новостям» № 798).

№ 317-а – «Правда» № 232 от 14 октября 1922.

№ 318 – «Правда» № 48 от 3 марта 1923 (Прения по докладу редактора «Безбожника»).

№ 319 – «Правда» № 117 от 30 мая 1923.

№ 320 – «Известия ВЦИК» № 78 (1815) от II апреля 1923.

№ 323 – «Известия ВЦИК» № 174 (1613) от 5 августа 1922.

№. 324 – «Безбожник», № 2.

№ 324-а – «Известия ВЦИК» № 226 (1665) от 7 октября 1922.

№ 324-в – «Правда» № 48 от 3 марта 1923.

№ 328 – «Правда» № 117 от 30 мая 1923.

№ 329 – «Известия ВЦИК» № 77 (1814) от 7 апреля 1923.

№ 330 – «Правда» № 106 от 15 мая 1923.



Российский триколор 2010 «Golden Time»

Назад Возврат На Главную Кнопка В Начало Страницы


 

Рейтинг@Mail.ru